13-04-2022
Припадчева Елена Алексеевна
концертмейстер МБУ ДО "Петровская ДШИ им. А.А.Рахманинова"
Музыка – искусство звукового высказывания особого рода, мышление звуковыми образами. Подобно другим видам искусства, например живописи, скульптуре, хореографии, музыка воспроизводит душевные переживания и окружающую их действительность в живой образной форме. Как и всякое истинное искусство, музыка с большой силой выражает то, чем живут люди: их горести и радости, их жизненную борьбу, заветные думы, стремления, мечты о счастье. В музыкальном творчестве великих композиторов, таких как М.И.Глинка, П.И.Чайковский, М.П.Мусоргский, С.В.Рахманинов, Л.Бетховен, нас привлекает широта их взглядов на мир, глубокий интерес к жизни народа, к большим социальным и психологическим конфликтам, внутреннему миру человека, а также к природе родной страны, её истории, обычаям, песням, танцам.
Воздействуя на сознание и чувства людей, музыка, подобно литературе, театру и живописи, способна оказать активное влияние на общественную жизнь. Это хорошо осознавали многие великие композиторы, усматривая в музыке могущественное средство общения людей.
«Искусство есть средство для беседы с людьми, а не цель». «Жизнь, где бы не сказалась; правда, как бы ни была солона; смелая искренняя речь к людям… Вот моя закваска, вот чего я хочу», – так определил своё кредо М.П. Мусоргский, непреклонный борец за правдивость и жизненную содержательность музыкального искусства. Эти принципы народности, реализма лежат в основе творчества многих композиторов. «Я придерживаюсь того убеждения, – писал С.С.Прокофьев, – что композитор как и поэт, ваятель, живописец призван служить человеку и народу. Он должен украшать человеческую жизнь и защищать её. Он прежде всего должен быть человеком в своём искусстве, воспевать человеческую жизнь и вести человека к светлому будущему».
В своих письмах И.Дунаевский утверждал: «…Искусство – воинственный участник жизни, вторгающийся в неё всей своей мощью. Великие деяния человеческого гения призваны улучшать жизнь, совершенствовать человечество, открывать ему путь в будущее – лучезарное и прекрасное, как само искусство». В сравнении с другими видами искусств, музыка воссоздаёт разнообразные стороны действительности, прежде всего посредством раскрытия внутреннего духовного мира человека, его чувств.
Каждая историческая эпоха оставляла в развитии музыки глубокий след. Каждый крупный композитор обогащал музыкальное искусство новыми идеями и чувствами, волнующими его современников, ещё более совершенствовал выразительные средства музыкального языка. Однако многовариантность исполнительских толкований, основанных на постижении замысла композитора, ведёт не к трансформации художественного образа, а к более глубокому его раскрытию. В речи законченную мысль выражает сочетание слов, составляющих фразу. Музыкальная фраза является относительно законченной частью мелодии и также заключает в себе определённый смысл. «Можно сказать, что фраза есть естественная форма выражения музыкального содержания. Всякая работа над звуком есть работа над техникой, и всякая работа над техникой есть работа над звуком». Следовательно, в процессе усвоения произведения исполнитель должен добиваться звукового разнообразия, выразительной фразировки и гибкой динамики. Ни один музыкант не может постичь высокого уровня исполнительского мастерства без овладения фразировкой. Лучшими исполнителями создано немало интересного и значительного в этой области и задача музыковедения – на основе анализа и обобщения их опыта установить объективные закономерности фразировки. Решение данной проблемы важно как для самого исполнительства, так и для педагогической практики.
Показать закономерности фразировки, обосновать их, перенести субъективные представления в область объективных категорий – этой целью задавались многие известные педагоги и теоретики музыкального искусства.
Что же включает в себя понятие «фразировка»? Оно чрезвычайно широко и сводить его к какому-либо однозначному определению было бы неправильным. Более того, я не склонна рассматривать фразировку в ряду выразительных средств исполнителя. Она скорее является образом исполнительского мышления. Фразировка связана не только с членением музыкального материала, исполнением самой фразы, но она включает в себя и их объединение, сквозное развитие художественного образа всего музыкального произведения. «Исполнители часто забывают о том, что никакое исполнение отдельного эпизода не может быть хорошо само по себе, – пишет А.Гольденвейзер. Прекрасная сама по себе звучность может совершенно не соответствовать образу целого и оказаться в данном исполнении инородным телом». Процесс развития мысли сложен, но весь материал должен восприниматься в целостности. «Существеннейшие вопросы звукового построения, – писал о фразировке И.Браудо, – вопрос о расчленении целого; вопрос о соединении раздельного; вопрос о соотношении в музыке категорий прерывного и непрерывного». Цель и объём многогранных средств фразировки склоняет нас к такому толкованию, которое включает всё перечисленное и наиболее точно отражает её сущность.
Фразировка синтезирует многие выразительные средства – динамику, агогику, штрихи, артикуляцию и т.д., а также включает и способы звукоизвлечения – меховедение, туше. Она всегда индивидуальна, так как приёмы осуществления всех этих средств представляет специфическую манеру исполнения, присущую данному музыканту. Таким образом, мы имеем дело с довольно сложной причинно-следственной связью, ибо фразировка является средством по отношению к содержанию произведения в целом, – и в то же время – художественной по отношению к общемузыкальным, инструментальным и индивидуальным средствам исполнителя. В самом начале изучения музыкального произведения исполнитель, рассматривая содержание тематического материала, анализирует его форму в целом, определяет границы и строение структурных элементов формы, в частности, фраз, их мотивное сходство или различие. «Принимаясь впервые за разучивание музыкального произведения, исполнителю необходимо постигнуть его идею в целом, получить ясное представление об его общей структуре, так же как и об отношениях одной фразы к другой». Без этого невозможно понять содержание произведения. Цель такого исполнительского анализа – это установление логических связей художественного образа в его развитии. «Понять форму музыкального произведения – это значит уяснить целесообразность произведения, воспринимаемого слухом потока звучаний, отдать себе отчёт, почему движение продолжается, то сокращаясь, то растягиваясь, – писал Б.Асафьев. В процессе работы над фразировкой последовательно решаются три основные вопроса: членение музыкального материала на фразы; внутрифразовой артикуляции; объединения и смыслового соотношения фраз. Членение музыки на фразы обусловлено самой сущностью музыкального языка. Эта мысль образно выражена А. Гольденвейзером: «В жизни каждого живого существа решающую роль играет дыхание. С прекращением дыхания прекращается жизнь. На дыхании основано всё, что человек делает. Всякая музыка всегда была расчленена дыханием».
Трогающей душу песенностью звучания обладает баян. Сочный певучий звук, сила, красочность сочетаются в этом инструменте с динамической гибкостью и возможностью тончайшей филировки.
Естественной фразировке на баяне способствуют специфическое звукоизвлечение при помощи меха, которое не позволяет исполнять мелодию без «дыхания», членения, цезур. Знание и умелое использование закономерностей меховедения служит одним из важнейших средств фразировки. Эта особенность инструмента, которую некоторые баянисты недооценивают и даже относят к конструктивным недостаткам, не позволяет исполнять мелодию без «дыхания», членения, цезур. Отрадно, что за последнее время наметилось углублённое изучение функции меха как специфического выразительного средства. В баянной литературе, в оригинальной и переложениях, моменты смены направления движения меха /за редким исключением/ обычно не фиксируется автором. Поэтому баянисту во время работы над произведением приходится самому определять, исходя из собственного понимания художественного замысла композитора, расчленённости музыкальной речи.
Понимание расчленённости речи, существенное для любого исполнителя, особенно важно для музыкантов, играющих на инструментах с тянущейся кантиленой. У скрипачей, виолончелистов неслышание цезурности нередко приводит к злоупотреблению слишком широким legato и выливается в чрезмерное слившуюся, лишённую естественных передышек мелодию. У певцов и духовиков, наоборот, существует тенденция либо слишком частых передышек, либо вообще взятия дыхания не на естественных цезурах, а сообразуясь с «удобством». В полной мере сказанное относится и к баянистам. Отнюдь не редкость – игра «широким мехом», лишающая мелодическую линию цезурности, или, наоборот, – с учащённой сменой направления движения не на естественных цезурах, а в соответствии с «удобством», это приводит к искажению принципа членения музыкальной речи по смыслу. Поэтому правильность или ошибочность указаний на моменты смены направления движения меха имеет принципиальное значение для исполнителя, так как в зависимости от различной трактовки расчленения может меняться интерпретация данной мысли.
Умелое использование меха служит одним из важнейших средств фразировки, а отсутствие техники владения мехом у некоторых исполнителей – это их недостаток.
Можно сказать, что фраза (с греческого - φράσις - оборот речи, выражение) есть естественная форма существования музыки. Именно естественность является высшим критерием искусства вообще и музыки в частности. Причём следует отметить, что, несмотря на широкое распространение выражения «красивая музыка», она не может и даже не должна быть всегда красивой, ибо иначе она лишилась бы возможности выражения отрицательных «некрасивых» образов, контрастности.